Что такое российский стабилизец?

Оригинал "Центр научной политической мысли и идеологии" – rusrand.ru 02 декабря 2015

<:CAPTION:>

Степан Степанович Сулакшин — генеральный директор Центра научной политической мысли и идеологии, д.полит.н., д.физ.-мат.н., профессор.

Разговор в рамках вебинара № 40 со Степаном Сулакшиным «Что такое российский стабилизец?».

Конечно, сегодня можно бы было говорить о трагическом и значимом событии в Сирии, а также не менее знаковой и позорной реакции внутри нашей страны. Но об этом я уже высказался на сайте www.rusrand.ru. Поэтому поговорим на запланированную тему: «Что такое российский стабилизец?».

Прошу прощение за использование не совсем научного слова, но тема, которую я буду развивать, вполне серьезна. Зачем я иногда употребляю такие «словечки»? Чтобы привлечь внимание, чтобы как-то оживить интерес, потому что выносимые на обсуждение материи сложные, они могут быть скучными, но рано или поздно о них все равно придется и приходится задумываться.

«Песец» — это такой зверек, который зимой серый, а летом черный. Он обитает на Севере. Вот он «тоже» приближается сейчас к России. Эта терминология из разряда фигур речи. Таких фигур речи в политическом словаре и публичных практиках много. Ну, например: «Не раскачивайте лодку!». А лодка уже ко дну идет. Да и лодка ли это? Страна — это не лодка. Два борта, транец, кокпит и два весла… Страна посложнее будет.

Политический опыт в моей жизни начинался двадцать пять лет назад. В то время на Съезде Народных Депутатов СССР было много искренних, романтичных, патриотических людей, но вся их профессиональность и способность управлять страной или влиять на ее управление сводились к таким «замечательным» идеям, как, например, «Не гребите левым веслом, а не то лодка будет поворачивать направо!». Понятно, что фигуры речи — вещь нужная, но если инструментарий политика или государственного управленца исчерпывается только фразами типа «Поднимем с колен!», то это означает профессиональную беспомощность. Поэтому оставим фигуры речи в покое. Поговорим о серьезных вещах.

Серьезная вещь касается вопроса о развитии страны, в решении которого кому-то кажется, что очень важно добиться стабильности. Отсюда и слово «стабилизец». Кому-то кажется, что нужно защитить страну, не дать развиться в ней нестабильности. Выходит, что стабильность — это положительный момент, который характеризует стилистику жизни нашей страны. Нестабильность же — это характеристика не очень хорошая, поэтому такие политические окрики и тревоги, как «Не дестабилизируйте обстановку!» выступают вроде как за все хорошее.

Что же это за стабильность? Самая стабильная стабильность, как известно, на кладбище. Да и то там растут сорняки, и подметать иной раз приходится. Стабильность и развитие, стабильность и жизнеспособность, стабильность и бытие — вещи взаимоисключающие. Если нечто стабильно, значит, ничего не меняется. Следовательно, никакого развития нет.

Что же такое «развитие»? Если кратко, то развитие — это изменчивость некоего объекта. Изменчивость может быть позитивной, а может быть негативной. Вы вправе поймать меня за руку и спросить: «А! Ну-ка объясни, пожалуйста, что есть «позитивное», а что есть «негативное?». Без критерия, целеустановления и его ценностного наполнения говорить о том, позитивно или негативно развитие, вообще невозможно. Это обязательная атрибутика. А если ее нет, то позитивное развитие в принципе может быть только случайным, потому что известен закон: «Энтропия возрастает. Неупорядоченность возрастает. Хаотичность мира, окружающего нас, тоже возрастает.

У человека есть главное отличие от животного мира — целеполагание и нахождение средств для движения к поставленной цели, то есть упорядочивание бытия. Человек обладает неким ценностным целевым критерием, который только и позволяет сказать, позитивна ли происходящая изменчивость или нет. С этой точки зрения Россия сегодня очень интенсивно развивается. Кто против? Спад, развал — это тоже развитие, но отрицательное. Поэтому без оговорок, что мы считаем позитивным, а что негативным, говорить о развитии просто невозможно.

Нам кажется, что мы хотим стабильности. Но изменчивость любого объекта в нашем физическом мире характеризуется разными показателями, одним из которых является текущий фиксированный показатель. Например, есть температура тела, и есть скорость ее изменения. В математике это называется «первая производная». Совершенно ясно, что если ничего не меняется, параметр постоянен и стабилен во времени, то тогда скорость изменения равна нулю. Выходит, что стабильность появляется тогда, когда первая производная от параметра, описывающего предмет, равна нулю.

Правительство РФ любит повторять: «Большие достигнуты успехи, кривая спада экономики начинает стабилизироваться». Мы достигаем дна, но на дне, производная как раз равна нулю. И это вроде бы хорошо. И так вкручивают мозги Президенту России: «У нас все хорошо, потому что кривая спада стабилизируется. Дно достигнуто». В каком-то смысле это действительно хорошо, но этого ли «хорошо» мы желаем для своей страны? Все-таки нам хочется, чтобы первая производная была положительной и достаточно большой, чтобы движение было не в обратном направлении, а в сторону публично объявленных целей страны.

Как же совместить стабильность и развитие? Получается, что развитие может иметь место при нестабильности, но нестабильности первой производной. Устойчивое развитие — это положительная производная от кривой экономических, демографических, финансовых, психологических и других показателей страны. Оптимальная и постоянная скорость изменчивости — вот наше представление о той стабильности, которую хотелось бы пожелать стране. При этом не надо забывать, что развитие всегда связано с некой обязательной необходимой атрибутикой — целями развития. Смотрим на нашу страну. В чем же ее цель развития? Хоть кто-нибудь сейчас может ответить на этот вопрос? Мы специально разыскиваем цели в публичных речах политических лидеров, Посланиях Президента, доктринах, Конституции, других документах, которые как-то касаются темы «Что будет со страной завтра, послезавтра, через двадцать лет…?». Полная каша. На самом деле целей нет, и не случайно. Кроме химер, нет ничего.

Целей без ценностей не бывает. А что такое цели и ценности? Ценность — это характеристика предмета деятельности человека на основе каких-либо критически или жизненно важных для него соображений. Цель подразумевает, что критерий важности тех или иных характеристик предмета деятельности может быть различным. Можно желать роста температуры, а можно желать снижения температуры. Если Конституция страны запрещает идеологию как собрание ценностей, то, следовательно, у страны нет общих единых ценностей. А это ведет с неизбежностью к тому, что у страны не может быть и общих единых целей. Если у власти как единственного субъекта действия в стране нет ценностей, нет целей, то, что она вообще делает? Куда она ведет страну, и чем она управляет? И становится понятным, что отсутствие развития в позитивном смысле этого слова — это далеко не случайность в современной России.

Нам, конечно, вешали лапшу на уши, что ВВП растет аж на 10% в 2002—2003 гг. Да не ВВП рос, а росли цены на нефть, росли объемы добычи и экспортной продажи нефти, параллельно сворачивалось материальное производство, развивалась виртуальная, финансовая экономика, торговля, добыча полезных ископаемых. Это не развитие. Это, на самом деле, деградация, потому что цель — это желаемые по каким-то соображениям важные для человека характеристики предмета деятельности. Предмет — страна, деятельность — государственное управление. И куда эта деятельность страну ведет, если нет ценностей и целей?

Вот, например, такая характеристика предмета деятельности, как структура отраслей в нашей стране. Отчетливо ясно, что нужно меньше добывать сырье, потому что это неэффективный вид экономической деятельности, и больше заниматься конечной сборкой, выпуском наукоемких, насыщенных современными технологиями продуктов. А в стране все наоборот. А почему? А потому что нет целей. Они не ставились. А если и ставились, то только для проформы. Добиваться их и не собирались, и не собираются. Кто-нибудь, например премьер беспомощного правительства хоть за какой-нибудь срыв целей ответил? Или вице-премьер?

Да и ценностей нет ни у этого Правительства, ни у этого Президента, ни у этого политического режима. Они там озабочены, конечно, но другим. Например, слово «газ» в словаре Путина — это почти самое часто употребимое слово по частотному контент-анализу его публичных политических речей. Мы знаем и о других «ценностях» российской либеральной власти: это торговля, потоки, откаты, семейные интересы, друзья, хунта, приватизированное государство… Но ведь это же не развитие страны. Это тот самый стабилизец, в лучшем случае, хождение по кругу. Без управления сложной социальной системой страна может только деградировать и распадаться.

Помимо отраслевой структуры второе пространство важного целеполагания для любой здоровой нормальной страны в условиях грамотного профессионального патриотического управления — это социальная структура населения по доходу: бедные, богатые, средний класс. Страны, управляющие своим развитием и стремящиеся к его стабильности, выращивают средний класс, осуществляют перераспределение сверхдоходов богатых в пользу бедных. Это делается через общественные фонды потребления, налоговый бюджетный институт, прогрессивную шкалу налогообложения.

Что же происходит в нашем Отечестве, в путинской России? Плоская шкала налогообложения выдается за большое достижение. На самом деле она даже регрессивная, так как режим трогательно обслуживает богачей. С начала 2000-х годов число долларовых миллиардеров выросло с 4 до 110. Соответственно выросла доля бедного и беднейшего населения, и вместо устойчивого социального распределения в стране получены два пика: бедных беднейших и богатых богатейших. Это конструкция либеральной путинской России. Какая тут стабильность? Никакой. Ни по первой производной, ни по основному параметру. Такое социальное распределение характерно для предреволюционных и революционных ситуаций, когда есть те, кто не хотят жить по старому, и те, кто не может управлять по старому, потому что живой организм сбрасывает с себя эту нежизнеспособную модель управления, либеральную модель самой России.

Целей и ценностей нет. Есть полная каша. А еще есть глупость. Вроде бы нашли благую цель — таргетирование инфляции — то есть сдерживание роста цен. А потом хвалят Э. Набиуллину за героические усилия, за то, что она проводит девальвацию и увеличивает инфляцию в три раза от планового значения. Это что такое? Говорят: «Нам надо давить инфляцию». И тут же ее увеличивают в три раза. Это что такое? Это вот тот самый стабилизец по-российски, по-путински. Возьмем, например, «Стратегию-2020». Это даже не управленческий анекдот, а какой-то дурной вкус. Постиндустриальную экономику собрались они строить при полном отсутствии в документе важнейших вещей на языке ценностей и целей. «Стратегия-2020» — полная лабуда. В итоге мы приходим к пониманию, что стабилизец наш нынешний совершенно не случаен.

Не нужно забывать, что те, кто реально управляет страной, держит руки на рычагах, имеют очень специфическое образование. Понятно, на каком уровне обретаются знания, если получать юридическое образование в университете и параллельно быть мастером спорта по борьбе. Более того, наши управленцы обладают специфическим профессиональным опытом — это разведка, это спецслужбы. Поэтому эти люди не квалифицированы в управлении страной, но у них есть на такой случай переводы с английского, разработки ЦРУ, специальные диверсионные вбросы, ложные теории, стрельба из когнитивного оружия, а также эксперты — Высшая школа экономики и РАНХиГС. Этот экспертный цех, который 25 лет обслуживает верхних неумех, продолжает работать. Естественно он никаких целей не выдвигает и не предлагает. Там один разговор и песня: «Идеология запрещена». Поэтому историю России преподавать нельзя, а единой, избранной, защищаемой и поддерживаемой государством культуры нет и не должно быть.

Еще одна причина в том, что эксперты очень умны и эффективны в том, что называется «лоббизм». Именно поэтому эти малые доли процента богатейших уже не различают бюджет и собственный карман, свой холодильник и природные ресурсы. Эти лоббисты очень умно и профессионально дают соответствующие советы только по плоской подоходной ставке налогообложения. Нне надо консолидировать прибыль госкорпораций и Центрального банка в российский бюджет, не надо заставлять импортеров продавать валютную выручку для того, чтобы она была налогооблагаема и под контролем. Можно оставлять все за рубежом, реализовывать серые и черные схемы и вообще делать все, что угодно. Одним словом: «Обогащайтесь!». На дворе стабилизец!

Есть еще одна категория умных подсказчиков-профессионалов — это пятая колонна, которая сформирована с начала ельцинских и гайдаровских времен. Она совершенно профессионально организована, английским языком владеют все ее представители.

Еще очень важная фундаментальная причина того, что мы называем «российский стабилизец». Развитие, то есть изменчивость в нашем мироздании, происходит тогда и только тогда, когда существует борьба двух начал, их может быть и больше, но главное — чтобы их было не меньше двух. Как только одно начало исчезает, движение останавливается. Мир умрет, если не будет взаимодействующих сил — действия и противодействия. В политическом общественном управленческом пространстве для страны, государства и власти это означает политическую соревновательность, дискуссию, оппонирование. Дебаты.

Возьмем пресловутую Кока-колу и Пепси-колу: республиканскую и демократическую партии США и консервативную и лейбористскую партии Великобритании. В любой партийной системе, которая жива и которая порождает развитие страны, существует дискуссия. На строгом языке, описывающем политический спектр политического пространства в стране, существуют не только левые и правые, но и богатое распределение различных предпочтений и важных идей. Однако не стоит забывать о следующем. Представьте себе шкалу этих разных идей и предпочтений: одни — за приватизацию, а другие — за национализацию; одни равнодушны, а другие — в какой-то степени. Если существуют левые и правые, значит, есть два начала, есть дискуссия, есть физическая причина для того, чтобы страна развивалась. Если есть дискуссия и оппонирование, то у общества есть возможность выбрать и поддержать самую эффективную, по его мнению, управленческую идею. Например, приватизировать или национализировать. В демократическом институте генераторы подобных идей попадают во власть и проводят эти идеи в жизнь. Если они ошиблись, а такое бывает, показатели развития ухудшились, общество их оттуда изымает и переизбирает других, которые идут с другой идеей. Таким образом, управленческий императив все время ориентирован на успех и все время в режиме обратной связи направляется на этот успех.

А теперь представим, что в этом политическом спектре одних мы отправляем за решетку, другим заклеиваем рот, а третьих покупаем в обмен на молчание, или пугаем настолько, чтобы они замолчали. Остается только одна группировка — хунта единомышленников с одной единственной мыслью. Эта хунта до гроба будет пропихивать свою идею в стране, что называется «монополия на мысль». Одномыслие. Или точнее безмыслие.

В математике функция распределения такого политического спектра, когда его ширина приближается к нулю, называется дельта-функцией. Это и есть монополия власти. Наша система сегодня называется стабилизец, потому что в стране реально действует монополия одной единственной персоны: она может бросить войска в Сирию, может забыть о них и поехать открывать Центр Ельцина, когда надо отвечать на военную атаку Турции против нашей страны. Эта персона может делать все, что угодно. Некому ее покритиковать, некому ей подсказать, некому ей помочь из самых добрых чувств, потому что всех зачистили. Это дельта-тип политического спектра. Он порождает в виду отсутствия соревновательности и механизма нахождения оптимальных идей управления, так называемый, кризис безмыслия. Вот мы в него и въехали. Вылезай, приехали, на дворе стабилизец. Кризис развития типа кризиса безмыслия — это ситуация, когда мы не приближаемся к цели не только теоретически, а вообще уходим от нее. Поэтому падает ВВП, меняются региональные, социальные и отраслевые структуры, и стабильностью даже и не пахнет. Идет деградация и распад.

Можно задать вопрос: «А если политический спектр будет бесконечно широким, все здравые, сумасшедшие, диверсионные, провокационные идеи получают шанс на победу?». Это кризис атомизации, распадный кризис, кризис революционного типа, когда все дозволено, все возможно, даже нелепость. Между этими позициями — бесконечным спектром и дельта-спектром — есть спектр оптимальный. И это не выдумка профессора.

Мы изучали корреляционные связи — точнее диаграммы рассеивания — зависимость от политического спектра тех или иных показателей развития нашей страны. Все они, по существу, могут быть разложены на две ячейки: события позитивного плана, которые ведут к естественным классическим целям (народосбережение, брачность и рождаемость, экономический рост, устойчивость, авторитетность в мире), и события негативного плана типа современного стабилизеца (разводимость и смертность, спад ВВП, увеличение инфляции).

Оказалось, что в истории нашей страны в диапазоне от кризиса безмыслия, от спектра дельта-типа до охлократического спектра обязательно есть оптимальная ширина политического спектра, оптимальный накал политической дискуссии и соревновательности в выборе лучших идей. Тому есть исторические доказательства. Для оптимальной ширины спектра брачность максимальна, а разводимость минимальна; смертность минимальна, а рождаемость максимальна; инфляция минимальна, а рост ВВП максимален. Страна выздоравливает.

Получается, что все зависит от того, насколько эффективно срабатывает принцип соревновательности одних и других управленческих императивов, желаний и идей. Организм страны не может делать себя здоровым и успешным, добиваться стабильности развития в позитивном смысле, если он подчиняется только одному однобокому недоброму советчику. Как этого избежать? Надо не бояться дебатов на выборах, надо выходить и дискутировать со своими политическими оппонентами, а не солировать на прямых телевизионных линиях, когда все десять рядов твоих слушателей тщательно подобраны и обучены, как аплодировать любым словам, даже самым неправильным, ошибочным и нелепым. Нужно иметь реальные, открытые, легальные политические институты в виде реально соревнующихся партий, а не бутафорских суррогатов, какими мы видим сейчас партийные механизмы в стране.

Российский стабилизец сегодня обеспечен не только монополией власти, съежившейся до одного человека, но и подавлением соревновательности, суррогатизацией партийной избирательной системы страны. Совершенно ясно, что это системные причины. Если их не устранить, то стабилизец, «песец» и прочее всякое зверье в нашу современную историю России набежит окончательно — не отобьешься.

И последнее. Это тоже закон развития сложной социальной системы страны. Мы его видим даже в новейшей истории России, мы его измеряем, диагностируем: «За кризисом сегодняшнего безмыслия обязательно придет разогрев и кризис революционного типа». Обязательно. Такой закон маятника. Он уже на горизонте. Это тяжкое испытание, так как любая революция — внезаконный процесс. Очень тревожно, что он грозит нашей стране, повторяющей украинский опыт. Эти слова, которые я сейчас говорю, конечно, отслеживают, а кто-то даже пишет докладные записки. Прошу вас, уважаемые писатели, укажите там этот абзац. Нужно предупредить Царя-Батюшку, нужно предупредить его бояр-воевод, что еще есть возможность поменять правила жизни страны и избежать того самого кризиса революционного типа, перейти от безмыслия и угроз к оптимальному устроению страны, а не к ее распаду и революции.

Мы готовы рассказать, подсказать, поучаствовать в этом, но совершенно по-честному, потому что, как и все вы, искренне желаем оздоровления нашей страны, чтобы мы навсегда забыли и только, может быть, в курсах истории вспоминали, что такое российский стабилизец. Мне кажется, Россия достойна гораздо более прогрессивной системы устойчивого развития и умного патриотичного управления. Такая схема существует. Возьмите ее. Те, которые наверху.